Сказка о том, как Иван-дурак табличку царскую зеркальную терять побоялся

В некотором царстве, в некотором государстве, на ровном месте, как на бороне, верст за триста в стороне, в месте именно в том, в котором мы живем — жил был Иван-дурак. И был на его карете знак номерной, царем выдаваемый, с тремя цифрами красивыми, первыми да последними — повторяющимися, у простого люда зеркальными называющимися.

И решил Иван карету свою на новую обменять, а вот номерочки-то оставить за собой, по-прежнему. Пришел к колеснику и молвит:

— Дорогой колесник! Карету хочу обменять я на твою новую, да вот только знаки царские себе хочу оставить и их же на обновку прикрепить. Можно ли сделать так?
— Можно, мил человек. Только смотри, чтобы в канцелярии царской тебе в паспорте каретном новой записи не сделали. Не знаю, как там дела обстоят нонче: иногда бывает, отметку ставят рядом с именем твоим — это нам подходящее. А вот новая запись — не устроит нас, не получится тогда сделки у нас, ибо, по меньшей мере, половина годины от последней записи должна пройти.

Ушел Иван-дурак думу думать: знаки старые уж больно нравятся, не хочется получить на карету новую такие, где цифры все различные. А ежели отметкой обойдется, то отчего бы и не получить? На старую карету цифры хоть какие, а на новую — старые, одинаковые сзади, да спереди. Но как проверить?

Ай, была не была!

Написал Иван в канцелярию челобитную: мол, хочу карету повторно зарегистрировать, да знаки новые от царя-батюшки получить. А старые, стало быть, в карман положить, до лучших времен. И пришел ответ ему голубем: приходи, отрок, в самый последний служебный день календарный, да получай знаки свои.

Настал день тот, собирается Иван в канцелярию ехать. А перед дорогой длинною, решил он, что надобно в лавку зайти, да кисет табачком наполнить. Пока в очереди к торговке стоял — глядь, шоколад заморский продается! Да со скидкою, с желтым ценником. Почесал голову Иван, думает: «последний день служебный в году сём, многие уже чарки наливают, да птиц и поросят жареных едят, а служивые, поди, бегают, как ошпаренные. Возьму шоколаду заморского в гостинец им, мне не накладно, а им приятно будет».

Иван — дурак, конечно. Но сердце в груди большое, телячье носит. Взял сладость ту, положил в котомку, да пошел дорогою своею.

Приходит в канцелярию царскую. Что творится! Шум, гам, крики, склоки!

— Я впредь тебя был, на 10:55 записан!
— Да что ты мелешь, Емеля? Очередь сдвинулась, уже 11:30 пошли!
— Да бросьте вам, какой, когда 10:15 не вызывали даже!

В этом шуме да гаме, долго ли, коротко ли, но подошло время Ивана к окну подходить. А за окошком тем девица сидит, кареокая. Невеселая, усталая. Сказал Иван ей, чего желает, из котомки шоколад заморский достал, да на подоконник положил, со словами: «Девица-красавица, очей моих очарованье, возьми к чаю гостинец. Да в паспорте каретном, будь любушкой, не делай запись новую, пометкой отметь визит мой нынешний».

Взяла девица гостинец молча, да на лавку Ивана отправила, участи своей ждать. И десяти минут не проходит, зовет она героя нашего: «Иван-дурак! Подойти к окну моему!». Прибегает Иван, паспорт каретный хватает, да на записи смотрит, что там писарь накарябал. А написано верно все, как и просил Иван — отметкой рядом со старой записью!

Обрадовался Иван, новые знаки номерные схватил, обратной стороной повернутые, да на улицу побежал, скорее вешать их на карету свою, да к колеснику ехать. Выбежал к карете своей, знаки на седалище бросил, да обомлел: цифры арабские в ряд выстроены, да первая и последняя повторяется!

«Что за диво? — Иван-дурак думал. — Номера-то сии каретные, едва ли не лучше старых будут! Что же мне их, со старой каретой отдавать? Жалко теперь!». Но большое сердце телячье отвечало Ивану внутренне: «Отдай, не жалей. Ты что хотел — то и получил. К колеснику приедешь — ему предложи, авось нужны ему будут, доброе дело сделаешь!». Так Иван и решил, будь что будет: легко пришло, легко и отдавать надобно.

Приехал Иван к колеснику, да молвит:

— Представь себе, знаки свои царские зеркальные отдавать не захотел тебе с каретой старою, надеялся новые получить, не такие ровные, а получил воно что, красоту какую. Ежели надо тебе или подмастерьям твоим — говори смело, я с радостью отдам вам, ежели нужда есть!

Отказался колесник, но работников своих решил поспрашать, мало ли, надо ли кому таблички красивые. Не прошло и двух мгновений, нашелся один.

— Отдай, Иван, знаки мне сии царские зеркальные. А я тебе, за милость твою, услугу окажу любую платную, да со скидкой огромною.

Опять почесал Иван голову свою: «Надо же, удача какая! И так отдать был готов, но раз предлагаю услугу такую, грех не воспользоваться». Да отвечал согласием.

Но проблема возникла: как знаки отдать, ежели карета с ними должна уехать? Новые получать надо, а день-то служебный последний нонче, не успеется.

— Не переживай, — говорит ему работник тот. — Ты опять в канцелярию езжай, обратись в окошко, тебя примут там, да новые таблички выдадут какие-нибудь, какие судьба пошлет.

Приехал Иван-дурак снова в канцелярию. Пришел к окошку, а там молодец статный сидит: «Пошто пришел?». Рассказал Иван молодцу историю свою, сжалился тот над ним. «Сейчас, — говорит. — Жди меня поодаль, дам царские знаки тебе, коль удача благоволит тебе сегодня».

И снова в паспорте отметку ставят, какую надобно. Да номера царские вверх тормашками сунули. Побежал Иван к карете своей, бросил табличку на седалище, да обомлел:

Чудо-чудное! Снова цифры те в ряд стоят, да последняя за первой повторяется. Расхохотался Иван на всю площадь канцелярскую, поблагодарил вслух удачу-плутовку, сел в карету свою старую, да с улыбкою снова к колеснику помчал.

Рассказал, по приезду, историю свою колеснику. Все работники собрались Ивана послушать. Ахали да охали, языками цокали, да приговаривали: «небось, в день последний года сего, Иван удачу за хвост схватил!».

Вот так Иван-дурак, не желая отдавать знаков царских зеркальных, сразу два отдал, но и со своим остался.

Сказка — ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок. Я и сам у Ивана в гостях был. Брагу пил, халвой закусил! Обо всём разузнал и вам рассказал.